Заказ Музея Москвы

Итак, здравствуйте! Меня зовут Алексей, на мне лежит ответственная миссия младшего научного сотрудника. Всего же нас трое. Номер первый — это Артём Анатольевич, он же Кунла, профессиональный художник-технолог и руководитель мастерской. Этот человек с 15-летним реконструкторским стажем умеет сооружать всё что угодно. Почётное второе место принадлежит Никите Андреевичу, также известному как Никитос. Он молодой, но весьма опытный мастер (в реконструкции более 10 лет). Третьим на пьедестале почёта стоит ваш покорный слуга. По сравнению с мэтрами я просто новичок, всего второй год в реконструкции.

Наше героическое подразделение выпускает абсолютно разнообразную продукцию — от полноразмерного дубового винного пресса или печатного станка до ювелирных украшений. Поскольку фестивалей и других мероприятий много, требуется большое количество реквизита, причём различного по темам и эпохам. Например, раннесредневековая кузница или щиты римских легионеров — всё это делалось, среди прочего, при подготовке к Крымскому военно-историческому фестивалю.
Только стихнет шум от фестивального сезона, как на смену ему приходят заказы на реквизит для кинофильмов, театральных постановок, а также для экспозиций музеев. На этом пункте остановлюсь подробнее, поскольку совсем недавно был именно такой заказ.

Завершился очередной плотный фестивальный сезон, и к нам обратились сотрудники Музея Москвы. Они заказали дидактические материалы для интерактивных занятий и мастер-классов с детьми по истории письменности и счёта. За этой сухой формулировкой скрывалось следующее:

• по 25 комплектов цер и абаков,
• 25 писал (15 деревянных, 10 металлических),
• 80 кусков бересты для письма,
• а также 10 блоков коричневого воска — как запасной расходный материал для цер.

Если кто не знает, цера — это дощечка для письма, покрытая воском; абак — счётная доска, которую использовали еще в Древней Греции; писало — палочка для письма.

И вот, мы приступили к работе… Важная оговорка: поскольку эти предметы предназначались для обучения, а не для музейной экспозиции, то у заказчика не было требования полной аутентичности. В нашем случае определяющим фактором было желание заказчика, то есть техзадание.

Классические церы делаются из дерева. Мы выбрали ольху, поскольку у неё плотная и однородная структура почти без сучков. Это удобно при выборке углублений в дощечке: почти исключается вероятность растрескиваний и сколов. Помимо этого, ольха приятно выглядит, особенно после финишной пропитки.

Как я упомянул, процент аутентичности в данном случае далёк от ста, посему мы не побрезговали прибегнуть к современным средствам малой механизации: углубления в церах, а также пазы в абаках делали ручным фрезером. Разумеется, доски предварительно были напилены и откалиброваны с помощью рейсмуса. Сделать 25 одинаковых изделий без какого-либо приспособления невозможно, поэтому пришлось собрать оправку, по которой, как по шаблону, проводилась выборка паза в дощечке.

Время, затраченное на разработку этой нехитрой приспособы, на её сборку с точностью до миллиметра, с лихвой окупилось скоростью работы и качеством результата. У древнего мастера на такой объём работ ушла бы уйма времени. И у нас тоже, если бы мы воссоздавали весь технологический процесс и использовали только аутентичные инструменты. Например, чтобы просто получить доски одинаковой толщины, нам бы потребовалось расколоть на части полено, после этого топором отщепить от них заготовки будущих досок, затем топором, скобелем или рубанком (если эпоха позволяет) выровнять заготовки по толщине и сгладить поверхность. Ну и сама выборка углублений стамесками и резцами — занятие долгое, можно сказать, медитативное.

Но вернёмся в мастерскую, в наши дни. Выбирая один за другим пазы, мы получили из одной длинной доски заготовку сразу пяти цер.

Затем заготовки были распилены в нужную длину на торцовочной пиле, а углы спилены под 45 градусов. Мы получили почти готовые церы.

Осталось лишь заполнить углубления воском. Для этого воск растопили в металлической ёмкости и залили разом в углубление церы. В этом случае воск ложится красивым ровным слоем. Финишная отделка — пропитка деревянной части цер маслом. Всё готово!

Аналогично изготовили и абаки: калиброванные доски, оправка, фрезер, распиловка, пропитка маслом. В качестве счётных костяшек можно было использовать что угодно, мы же использовали фундук — по-моему, это красиво.

Писала требовались двух видов: деревянные и металлические. Деревянные проще в изготовлении — это актуально и сегодня, и в древности, когда металл ценился высоко, а дерево было одним из самых доступных материалов. Но у металлических есть преимущество — ими лучше писать по бересте, поскольку они твёрже, да и срок службы их практически не ограничен. В археологии часто встречаются писала из кости — также прочные и долговечные.

Металлические писала мои коллеги выковали из прутка обычной стали Ст3. Эта низкоуглеродистая сталь (практически аналог чистого железа) применяется в реконструкции для не слишком важных изделий — например, кованых гвоздей, петлей для сундуков. Для режущего инструмента (топоров, ножей) и оружия уже в древности использовалась более твёрдая сталь — с большим содержанием углерода. В наше время для изготовления реплики нетрудно подобрать марку стали, близкую по характеристикам к первоисточнику.

Деревянные писала мы изготовили из бука, так как это одна из самых плотных древесин в наших широтах. Острым концом писала пишут, а плоским концом в виде лопаточки стирают написанное. Итак, цера — это удобная «записная книжка», в которой можно отметить что-то, а потом удалить. Берестяная грамота — предмет одноразовый. Зато она не затратна в производстве — берёз на Руси всегда хватало. В нашем случае музей заказал 80 кусков бересты размером 20×10см — интересно, надолго ли им хватит такого количества?

Вот такой получился у нас набор дидактических материалов для занятий.
Это не самый пафосный проект, но и в нём есть изюминка. Изготовленные предметы послужат просвещению, и многие юные умы благодаря им ближе познакомятся с историей. Возможно, кто-то всерьёз ею заинтересуется… Приятно осознавать, что плоды твоего труда реально могут принести пользу. А когда ещё и сам процесс доставляет удовольствие, когда работа делается с любовью и на совесть, то становится вдвойне приятней.