Из всех источников о древнерусских музыкальных инструментах самыми важными являются данные археологических раскопок Новгорода(В. И. Поветкин).
Очень долго российская наука не имела чёткого представления, как выглядели, из чего изготавливались и тем более как звучали древнерусские музыкальные инструменты. Изобразительные источники не могли прояснить этот вопрос, поскольку неясно, местные ли инструменты изображены или, например, византийские. Казалось, эти вопросы так и останутся без ответа, но на помощь пришла археология. В 1951 году на Неревском раскопе в Великом Новгороде из культурного слоя извлекли первые находки фрагментов музыкальных инструментов. Новгородская земля хорошо сохранила для нас не только металл, керамику и кость, но, что самое важное, и дерево!
Выдающийся археолог Борис Александрович Колчин первым классифицировал, описал и попытался реконструировать эти инструменты. В 1972-1973 годах под руководством Б. А. Колчина мастера В. Г. Погодин и Н. Л. Кривонос впервые попытались восстановить облик находок. Результат реставрации был неоднозначен. Археологические образцы были дополнены современной древесиной при помощи необратимых клеёв. То есть приклеены навсегда. Современные вставки тонированы под старое дерево, так что трудно определить, где заканчивается находка, а где дополнение. Получившийся внешний вид инструментов и их функциональность сомнительны. Они не подтверждаются последующими археологическими находками. Однако изображения этих инструментов до сих пор широко тиражируются в печати, а сами инструменты выставлены в музеях Великого Новгорода и Москвы.
Иной путь реконструкции предложил Владимир Иванович Поветкин. Он решил делать музыкальные инструменты полностью из современной древесины, на основе найденных фрагментов, учитывая данные истории, археологии и этнографии. При этом для наглядности тонировалась только часть, соответствующая находке. Дополненные фрагменты не окрашивались. Это позволило не повреждать сами археологические образцы, сохраняя их для будущих исследователей, а также делать сразу несколько вариантов реконструкции. Но главное, это давало возможность услышать звучание древних музыкальных инструментов! Отметим, что именно Б.А. Колчин первым признал правильность подхода к реконструкции В.И. Поветкина.
Я опишу свой опыт реконструкции музыкальных инструментов. Меня всегда интересовала музыка. Сначала освоил «три аккорда» под гитару, потом стучал на барабанах в металл-группе. Появилась необходимость понимать ноты. Под рукой была только флейта и самоучитель… для баяна. С нотами кое-как разобрался, а после этого освоил балалайку. Меня всегда тянуло к фольклору. Стал интересоваться, на чём же играли наши предки. Оказалось, был такой музыкальный инструмент — гусли! Сразу на ум приходит длиннобородый старец с многострунным инструментом на коленях. Старец слагает былины, сопровождая их переливами звенящих струн, а вокруг него сидят воины с князем и слушают. Прямо как на картине Васнецова. Но тут мне в руки попали записи ансамбля «Русичи», которые напрочь поломали сложившееся представления о гуслях. Оказалось, что и гусли у них не такие, и звучат совсем иначе (впоследствии я узнал, что гуслей есть несколько видов, но о них в другой раз). У «Русичей» был ещё один интересный смычковый инструмент. Вроде скрипка, только другой формы, и держат её по-другому. А главное, звук очень скрипучий, даже немного противный. Это оказался «гудок». Инструмент мне понравился, и я решил смастерить себе такую штуку! Так я и стал делать древнерусские музыкальные инструменты!
Итак, гудок, старинный русский смычковый инструмент.
Огромный вклад в изучение народной традиции игры на гудке внёс Н. И. Привалов, создатель и руководитель Великорусского оркестра народных инструментов. В 1904 году он опубликовал историко-этнографический очерк о смычковых музыкальных инструментах, где и описал гудок. Пользуясь доступной на тот момент информацией, Н. И. Привалов предполагал, что смычковые инструменты появились на Руси не ранее 16 века.
В древнерусских письменных источниках гудок не встречается. Зато в Никоновском списке Повести временных лет под 1068 г. упоминается смык. Считается, что это архаичное название гудка. Впервые описание гудка дал Я. Штелин в 1769 году в работе «Известия о музыке в России»:
«Гудок, употребляемый среди черни, особенно матросов. Он имеет форму скрипки, но изготовляется из грубого невыделанного дерева. Корпус его неуклюж и больше скрипки, и натянуто на нем три струны, по которым поводят коротким смычком. Простые любители этого гнусавящего инструмента играют на нем либо сидя, упирая его в колени, либо стоя, упирая в корпус, а в общем не как на скрипке, прижимаемой к груди или подбородком. Играют на нем общераспространенные мелодии, причем пальцами перебирают редко более одной струны, другие же две поводятся смычком впустую и всегда сильно, так что звучат скрипуче и назойливо, как на лире. Для их же ушей это звучит довольно приятно, и инструмент этот широко употребляется в танцах, с пением и самостоятельно» (Я. Штелин).
Самым ранним изобразительным источником, дающим нам представление об игре на гудке, является фреска 15 века «антъ скоморох».
На фреске музыкальный инструмент располагается вертикально, а звук музыкант извлекает с помощью смычка.
В Европе также существовал аналогичный гудку инструмент. Назывался он «фидель» или «фидула».
Также у болгар сохранился инструмент «гадулка» или «гъдулка», очень схожий с гудком.
Проанализировав письменные и изобразительные источники, а также этнографические данные, Б. А. Колчин идентифицировал часть находок с Неревского раскопа за 1954, 1955 и 1960 годы как остатки струнно-смычковых музыкальных инструментов, за которыми закрепилось название «гудок».
Благодаря прекрасной сохранности, наиболее интересными находками являются корпус гудка конца 12 века и почти полностью сохранившийся гудочек середины 14 века.
Далее я покажу процесс изготовления гудка с нуля. За образец возьмём корпус гудка 12 века.
«Общая длина корпуса составляет 41 см. Длина самого резонаторного корытца 28 см, шейки 3 см и головки 10 см. Наибольшая ширина корытца достигает 11,5 см, наибольшая глубина 5,5 см. Толщина стенок инструмента равнялась в среднем 0,5 см. На головке имелись три отверстия для колков диаметром по 0,7 см каждое. Расстояние между центрами отверстий, т. е. расстояние между струнами, было по 1,8 см. Объём резонаторного корытца равнялся 550 куб. см. Инструмент сделан из одного елового чурбака. Резонаторное корытце выдолблено» (Б. А. Колчин).
Нам потребуется:
Инструмент: топор, нож, полукруглая стамеска и плоский скобель.
Материал: еловый чурбак.
Еловое поленце необходимой длины раскалываем пополам. Это можно сделать просто топором или использовать скобель.
От одной из получившихся половин откалываем пластину-дощечку. Это наша будущая резонирующая дека инструмента.
Топором стёсываем дощечку до толщины около 10 мм, выравниваем скобелем на черновую. Этой толщины достаточно, чтобы при сушке дерево не растрескалось. Также остаётся небольшой запас для выравнивания будущей деки, если при усушке дерево поведёт. В таком состоянии оставляем сушиться.
Вторую половинку окариваем тем же скобелем.
Топором вытёсываем будущий корпус гудка.
Далее в работу вступает нож. Ножом выравниваем корпус, придавая ему нужную форму. Это также черновая обработка. Доводить до гладкого состояния корпус следует уже после того как он подсохнет.
Далее, полукруглой стамеской выбираем внутреннюю полость резонаторного корытца. В таком состоянии оставляем его сушиться.
Весь инструмент должен быть очень хорошо заточен. Порезаться тупым инструментом намного проще, чем острым. Это удивительно, но факт. Ведь при работе с затупившимся инструментом приходится прикладывать больше усилий, а значит контролировать его значительно сложней. Шанс, что инструмент соскочит и порежет руку, увеличивается. Проверено на собственном опыте.