Так можно назвать занятие, за которым мы застали недавно героев проекта «Семеро в прошлом». Никаких гаджетов и гугл-календарей, только стикеры, хард-кор и декабрь за углом. Ребята составляли план работы на год. Теперь мы знаем, когда за какими темами следить.
Михаил Родин: Вы уже распланировали проект до конца декабря?
Павел Сапожников: Да, уже до самого проекта.
Михаил Родин: По какому принципу вы это делаете?
Павел Сапожников: Максимально точно, насколько мы сейчас смогли. План ещё будет корректироваться. Мы старались привязаться к каким-то ключевым вехам, основываясь на лучших и худших практиках того, как мы делали похожие проекты раньше. Возьмём сферу строительства. Когда у тебя хутор достроен за неделю или даже за несколько дней до начала эксперимента — это очень плохая практика.
Михаил Родин: Почему?
Павел Сапожников: Потому что он недоделанный, всё немножко не так. Он необжитый, выглядит странно, ненатурально. Хутор обязательно должен быть готов к августу. Чтобы, во-первых, мы могли уже на этом хуторе, в процессе его постройки и на завершающей стадии, проводить какие-то исторические эксперименты, чтобы была база. И, во-вторых, чтобы была возможность его как-то обжить до начала проекта.
Мы отталкиваемся от того, что к августу у нас все ключевые постройки на хуторе и ключевые вещи (например, мощение, ограждения и пр.) должны быть готовы. Планировали строительство мы по ключевым датам. У нас вышло, что ряд объектов таких, как навесы и простые дома, готовы в июне. В июле готов первый средний, большой дом, и в августе готов второй большой пятистенок.
Чтобы к августу всё успеть, нам надо начинать не позже мая месяца, так как строительство займёт не меньше трёх месяцев силами нескольких рабочих бригад. В остальных сферах то же самое.
Михаил Родин: Подожди, но чтобы начать строить, у вас должен быть готов проект этого дома, а его надо сделать ещё раньше.
Павел Сапожников: Да. Чтобы в мае открыть строительную площадку, должен сойтись целый ряд факторов. Надо найти поставщика материала, рабочих, для строительства домов совместно с нами. Надо подготовить проекты этих домов. Чтобы подготовить проекты к маю и распланировать поселение, нам надо на месте всё это разметить, пройти ногами ещё раз и отрисовать всё это в виде 3D-модели. Раньше конца апреля — начала мая мы не можем провести зонирование на местности, потому что снег ещё будет лежать. Это ещё одна веха, чтобы к ней успеть, надо спроектировать все конкретные дома, для этого надо переработать энное количество материала. Вот у нас так и вышло, что, начиная с января месяца, надо соблюдать график и следовать вехам, чтобы к проекту всё было фактически готово. Иначе никак.
Михаил Родин: Проекты домов в каком состоянии сейчас?
Павел Сапожников: Проекты домов на завершающей стадии. У нас уже полностью готовы два проекта на два основных строения — два жилых дома. Они оба согласованы с историческим консультантом — Натальей Николаевной Фараджевой. Они отрисованы финально в 3D-модели, в которые эксперт внесла корректировки. На остальные дома проекты будут готовы в течение двух недель.
Михаил Родин: По другим сферам какие сложности с планированием? По заготовке еды, по пошиву одежды. Где сложнее всего планировать?
Павел Сапожников: Сложнее всего планировать исторические эксперименты. Своё время планировать просто, а с экспериментами мы завязаны на большое количество специалистов, которые должны присутствовать, так или иначе. Люди, как правило, взрослые, состоявшиеся и довольно занятые, поэтому возникают сложности в планировании.
С кем-то мы предварительно договорились, например, с Завьяловым о том, что мы в конце августа — начале сентября проводим финальные эксперименты с его участием по выплавке металла. Это для нас некая веха. Чтобы эксперимент прошёл продуктивно, нам надо провести на месте ряд пробных экспериментов в течение августа. Для этого нам необходимо, чтобы к августу были готовы сыродутные печи и горны. Они должны сохнуть около месяца. Значит, не позднее конца июня они должны быть уже готовы. Ну и так далее… Чтобы сложить печи и горны, надо разведать место, где находится глина. А это надо сделать в момент разведки в мае. Так всё закрепляется в цепочку.
То есть нам надо идти всегда от конечного результата, от того, что мы хотим получить. У нас конечная точка — начало проекта. А дальше мы в подготовке в любой сфере отступаем назад: что нужно сделать, чтобы это случилось? Так ниточка от начала проекта по любому вопросу тянется к сегодняшнему дню.
Михаил Родин: А с едой, например, как вы будете планировать?
Павел Сапожников: Это сейчас всё на начальном этапе проработки. Мы определились с базовыми принципами: что это будет за категория продуктов, какие к ним будут предъявляться требования. Определились с количеством: еды на проекте должно быть три четверти, шестимесячный запас на семь человек, чтобы был стимул заниматься промыслом и собирательством.
Сейчас мы на этапе сбора источников, чтобы определиться, какие конкретно продукты и каких сортов должны быть. Например, нам нужно полтонны пшеницы на полгода, теперь нам надо определиться, какого сорта пшеница должна быть, как она должна выглядеть, сколько её должно быть на проекте — 480 или 560 кг.
И тут всё плотно переплетается с огородничеством, потому что мы все корнеплоды и другие сельскохозяйственные культуры собираемся выращивать на месте. Поэтому у нас на май месяц запланирована посевная, где мы будем высаживать растения, которые будут на участке расти, и они же будут собраны и заготовлены на проект. С одной стороны, они поступают на проект в готовом виде, а с другой, не совсем, ведь мы их сами заготавливаем. Возможно, в ближайшие неделю-две мы будем часть рассады в офисе сажать. Предварительно надо определиться с сортами того, что мы будем сажать, и задача найти их оперативно. Если всё получится, то поедем в минивэне, как дачники, с рассадой на место в мае.
Михаил Родин: Хорошо. Насколько я понимаю, есть большая проблема с одеждой. Её сколько нужно сшить? И когда дедлайн по началу пошива? Вы же ещё всех участников не знаете.
Павел Сапожников: Дедлайн уже давно случился, на самом деле. На то, чтобы подготовить хороший комплект одежды, обычно уходит несколько лет. Любой реконструктор об этом скажет, что сложно к одному сезону быстро взять и пошиться целиком с ног до головы. Но у нас на это объективно есть больше ресурсов, поэтому я думаю, что мы успеем.
К тому же мы многими вещами начали озабочиваться уже некоторое время назад. У меня, например, уже связаны правильные носки. Просто я прекрасно понимал, что шерстяные, вязаные иглой, носки — историчны, и в комплекте точно были, а на проекте две пары мне понадобятся по-любому. Поэтому носки уже готовы, это меня немного разгрузит ближе к делу.
По одежде сейчас мы определились с ограничениями: какое количество, каких вещей на каждого участника будет положено. Сейчас просто нужно договариваться о покупке тканей, их кроить и шить. Юлия Степанова пишет нам паспорта костюмов, исторические обоснования на комплекты, которые мы будем использовать. Один паспорт уже готов, скоро Юлия Владимировна приступит к следующему. Всего их будет пять или шесть штук.
Михаил Родин: То есть это некие эскизы, по которым будут шиться костюмы?
Павел Сапожников: Юлия готовит подбор исторических источников на отдельно взятый костюм нужного нам региона, нужного времени. Когда все паспорта будут готовы, я хочу их визуализировать, чтобы они были наглядные и красивые.
Михаил Родин: Есть ещё по части планирования какие-то вопросы, которые тебя волнуют? Что успеваем, что не успеваем?
Павел Сапожников: Уже сейчас есть понимание, что мы не успеваем. Я это прекрасно понимаю и понимаю, что это надо навёрстывать. Думаю, что это получится сделать за счёт того, что к нам присоединятся новые участники. План построен фактически на двух человек — на меня и Свена. Я рассчитываю, что когда у нас появятся остальные участники, они смогут снять с нас часть работы, поэтому мы сможем уложиться в график. Такие дела.
