Здравствуйте!
Меня зовут Антон, и я новичок. Новичок в реконструкции, новичок в коллективе, новичок в команде, работающей над проектом «Семеро в прошлом».
Автор фотографии: Александра Стародубова
Я не успел еще почувствовать себя частью Ратоборской, не побоюсь этого слова, семьи. Несмотря на всю их гостеприимность и открытость, чего-то не хватает. То ли месяцев совместной работы, предфестивальной суеты и бессонных ночей, то ли совместно выпитых бочек медовухи. Однако понемногу вливаюсь в коллектив.
Я познакомился с Ратоборцами летом 2015 года, когда решил посетить «Городецкое Гульбище». Опоздав с покупкой билетов, я попросился на фестиваль добровольцем-работягой (волонтером, если кто забыл родной язык). Меня взяли.
Зная, что еду к реконструкторам, я гадал, какие они из себя. Может быть, это мужики в длинных рубахах и с босыми ногами? А может, они говорят на каком-то старом наречии с непонятными словами? Ходят с мечами? Ездят на лошадях? Едят только репу? А у них есть деревянные идолы? А они встают с рассветом, чтобы им поклониться?
Неизвестность пугала, но в то же время подгоняла и притягивала. Я обдумывал, что стоит, а чего не стоит говорить при них и на какие темы.
Разрозненная информация из интернета делала свое дело: я был готов к чему угодно. Даже увидев ограду, на которой красовались бы головы назойливых туристов, а за ней капище с людьми, приносящими жертву Велесу, я бы не удивился. Тем более, зная, как богата наша земля сумасшедшими.
«Станция Хотьково» — объявил приятный женский голос и прервал раздумья. Выхожу. Через 5 минут к платформе подъехал заморский внедорожник. Меня встречал Ходота. Средних лет мужчина, энергичный, с крепким рукопожатием. Вроде без огромного коловрата на груди… Я сел в машину и вместо ожидаемых «славянских вед» услышал из динамиков знакомые современные песни. Ехали почти молча, присматривались друг к другу. Как я потом узнал, Серега — бывалый мужик, нашедший в реконструкции удовлетворительный баланс между работой и творчеством. Говорю «удовлетворительный», потому как видно, что останавливаться в поисках он не желает: такие люди весь свой век молоды душой.
Автор фотографии: Александра Стародубова
Приехали, выгрузили багаж. И тут я увидел… обычных людей, только все мужчины бородатые. Они собрались на техзоне, что-то обсуждая. На меня обратили внимание. Поздоровались, задали пару дежурных вопросов, типа: «Как добрался?»
Никаких атрибутов язычества или отрицания современных вещей и слов я не обнаружил. Вряд ли таковыми можно счесть архаичные крепкие выражения и череп животного, забрызганный чем-то красным. Что это кровь, верилось уже с трудом.
Работа началась сразу. Мы с Киндером перевозили бревна по полю на старой «пятерке», а вовсе не на телеге. И хотя эта машина вроде имеет мощность целого табуна, внешне, на мой вкус, уступает даже одной лошади. Надо сказать, «пятерку» мы тоже впрягали в телегу. Телегой управлял, как опытный ямщик, Джастин.
Кстати, все работники поля имеют прозвище и откликаются на него быстрее, чем на свое родное. У некоторых есть и второе прозвище. Оно обычно подчеркивает особенности и характер обладателя.
За такими наблюдениями и работой день закончился. Встал вопрос о моем размещении. Я попросился переночевать на хуторе (узнал потом, что здесь и проходил проект «Один в прошлом»). Хозяин хутора разрешил, и я пошел заселяться.
Проходя через ворота, я испытал необычное чувство, близость к истории, к прошлому. Я попал в музей под открытым небом, где мог потрогать и даже использовать каждый экспонат. Зайдя в жилое помещение, я ощутил то ли дрожь, то ли онемение, какое бывает, когда прикасаешься к чему-то давно желанному и важному. В такой момент чувствуешь, что вот эта вещь очень важна для тебя, она повлияет на жизнь и мировоззрение. Наверно, похожие ощущения я бы испытал при первом рукопожатии (или что у них там) с инопланетянином.
Это другой мир, с особой атмосферой. Посуда, инструменты, печь, и все, что наполняет хутор — результат кропотливого труда множества людей: археологов, строителей, плотников, гончаров, кузнецов. Сотни часов они работали над обликом и наполнением хутора, чтобы показать, как жили предки.
Меня очень впечатлило все увиденное и прочувствованное. А если знать, что тут жил человек, пользовался всем, что тут находится, то ощущения усиливаются. Здесь нет ничего ненужного и бессмысленного.
Разложил вещи, присел на лежак, заглянул в темные уголки. Не обнаружив ничего современного, окончательно удостоверился, что тут все по-настоящему. Запах в жилище подтверждал это. Этот запах двора, как говорили у меня на родине, трудно с чем-то спутать. Помещение, где жили люди, животные и содержались припасы, долго хранит память об этих временах. Стены пропитываются этим запахом, у многих он ассоциируется с домашним уютом. Да, это запах животных и всего, что с ними связано, но он не плохой. Кто вырос с домашними животными рядом, поймет меня.
Разместившись на хуторе, я отправился на техзону. Здесь стоят бытовки для полевых работников, склады, мастерские и т. д. Техзона находится на окраине леса.
Работники ножа и топора, пару часов назад суетившиеся над подготовкой к фестивалю, предавались неге. Улыбающиеся люди неспешно потягивали напитки, смаковали трубочки и мирно беседовали о делах житейских.
Торопливость улетучилась. Вот, например, бородатый человек в полосатом домашнем халате, с бокалом из богемского стекла в руке и с косичками на голове и бороде, похожий на конунга. Это Дед или Свен. Он же днем в футболке «Green Peace» остервенело строгал бревна. По Деду видно, что на поле он давно и надолго. Помимо плотницких инструментов, Дед владеет инструментами музыкальными. Сколькими — не знаю, но за неделю я видел в его руках три.
Автор фотографии: Андрей Бойков
Через полчаса после моего прихода все собрались за столом. Меня, стеснительно скитающегося из одного угла в другой с чаем, пригласили присоединиться, а чай посоветовали вылить. И тут началось…
К техзоне подъехало такси, оттуда вышли люди с пакетами, полными чего-то позвякивающего. Томный вечер закончился. Машины продолжали приезжать, количество людей и бутылок росло.
Чего я только не наслушался и не насмотрелся… Казак, умелый наездник и рубаха-парень; учитель истории и стрелец; работяга, спец по фехтованию и кольчугам. Особо запомнился юрист, он же знаток древних способов охоты и рыбалки, по прозвищу «Ухо». Ухо выдавал специфическую информацию. Где еще вы услышите о способах ловли рыбы на средневековую снасть или о преимуществах той или иной пушнины в стужу? Кто вам расскажет, как найти пищу в диких местах, за исключением учителей ОБЖ, кто вряд попадал в такие условия? Ухо же все проверяет на себе. Конечно, я увлеченно слушал его целый час.
А вокруг разговоры, истории, песни и веселье через край, музыкальное сопровождение от Деда. Апогеем стал набег на лагерь кочевников, который стоял по соседству (это этнопарк с юртами). Вооружились, кто во что горазд, разработали план, разбились на отряды и напали с разных сторон на представителей народов севера. Но они даже ухом не повели: там ждали гостей на день рождения одного из кочевников. Веселье продолжилось в новой обстановке. Юрты, яранги, бубен и северные лакомства добавили впечатлений. Из набега возвращались без строя и воинственных звуков. Воины устали.
Снова этот запах… сено, животные, копоть. Улыбаюсь от приятного пробуждения, будто вернулся в детство. Сейчас принесут парного молока и нальют тебе в алюминиевую кружку. Где это я?! Ах ты ж ё-моё, Хутор! … Техзона!… Набег!
Вскочил, засуетился с одной мыслью: «проспал работу»! Умылся из ведра у колодца. Солнце только разогревалось, значит, встал вовремя. Бегу на техзону, успокаивая себя, что после такой ночи еще и не встали, а если встали, то до обеда точно не работники. И что я там увидел? Тот же полосатый халат с Дедом внутри, бодро бегущим из кухни со сковородой. А ведь он, кажется, вчера был во главе набега! «Полевые» быстро мобилизовались и рванули вкалывать на благо родины, продолжая дело Стаханова.
Всем этим трудовым десантом руководил Сапог. Он вчера проявил дальновидность и не пошел в ратный поход, поэтому сейчас был бодрее всех. Он раздавал указания, ставил задачи, доносил информацию. Сапог — главный на поле. Это понятно сразу. Нет, он не выскочка и не голосит на всю округу зычным голосом. Просто он очень авторитетный человек. Пашу уважают как работники поля, так и все реконструкторы, которых я встречал. Он рассудительный, основательный, собранный и контролирует ситуацию. К тому же он единственный, кто имеет опыт путешествия в прошлое.
Дальше все пошло по накатанной. Работа, обед, работа, техзона, хутор. Конечно, было много того, что меня удивляло, настораживало, но ничего, что бы отпугивало. Наоборот, еще сильней хотелось побольше увидеть, спросить, потрогать. На самом фестивале я участвовал в бугурте, был гостем на древнерусской свадьбе, жил на хуторе в дурацком. И как тут, скажите, не «заболеть» реконструкцией? Но об этом в другой раз. А дальше еще несколько фестивалей с Ратоборцами, много интересных знакомств и событий. Теперь я не могу жить как раньше и работать «как все». Один день изменил мою жизнь, и теперь я с Ратоборцами.
