Начало пути
Начнем мы наш сказ с того, что в городе Пушкино в день выезда произошла неприятность. Дадим слово Ходоте. «Грёбаная печка! Ещё час назад я свято верил, что машина к поездке готова… и на тебе! Впереди 2000 км, на улице минусовая температура… а эта стерва сгорела! Я, Сапог и Свен целый месяц грезили этой поездкой. Нас не смущало межсезонное безденежье, мы не скисли, когда за неделю до выезда на машине крякнуло сцепление. Даже сократившееся время на поездку (накануне было объявлено об общем собрании в офисе в понедельник) не смогло остановить нас! А вот кусок пластмассы с проводами в одно мгновение сорвал все наши планы. Что я скажу парням?!»
Ратоборское поле. Час спустя.
— Ну, что? Всё загрузили? Давайте тогда сфоткаемся перед отъездом и погнали.
Я за рулём, Свен на заднем сидении. Сапог садится на переднее пассажирское.
— Ну, Ходота, поехали!
— Погоди, Сапог. Коль сел спереди, прослушай инструктаж. По команде «выключай», отсоединяешь вот тут…. вот так. По команде «включай» — вся процедура в обратном порядке. Понял?
Сапог с загадочной улыбкой Джоконды на лице смотрел на два оголённых провода, торчащих из панели в его направлении.
— Короче, печку я починил. Конечно, автоэлектрик это бы сделал лучше, красивее и менее пожароопасно….. Но греет же, остальное мелочи.
Первый пит-стоп.
Пока я заправлял машину, парни зашли в рассадник изжоги и несварения под названием «Придорожное кафе». Есть мне не очень хотелось, но я решил присоединиться.
На удивление пельмешки оказались вкусными, кофе натуральным, а туалет чистым. Но вся эта благодать не могла успокоить мой праведный гнев. А разгневан я был не на шутку.
Заправка автомобиля — 5 минут.
Заказ ужина — 5 минут.
Приготовление заказа — 10 минут.
Процесс наслаждения пищей — 20 минут.
Туалетные процедуры — 5 минут.
Итого — 45 минут.
СОРОК ПЯТЬ МИНУТ выкинутых из лимитированной по времени поездки! А ведь я всего лишь заехал заправиться перед поездкой. Да-да, именно ПЕРЕД поездкой. От поля до АЗС меньше километра.
Я понял, что нужно провести серьёзную беседу. Иначе два кишкоблуда увеличат время поездки вдвое.
«Ратоборское поле» — Любытино.
Этот отрезок экспедиции особенно ничем не запомнился.
Понравился платный участок на Ленинградке. Дорожное покрытие отличное, освещение хорошее, пит-стопы уютненькие. Денег за такой комфорт было не жалко.
В какой-то момент (на пит-стопе) Сапог решил, что моя грязная машина своим видом портит всю эту европейскую благодать и стал протирать её влажными салфетками. В результате этой грязеографии, мы остались без салфеток, а машина приобрела на кузове картину под названием «Воспоминания проктолога».
Когда съехали с Ленинградки в сторону Любытино, решили сделать остановочку. Ноги размять.
Этот момент я никогда не забуду.
Ночь. Пассажирская дверь открыта. Из колонок звучит музыкальная композиция «Шоссе в ад» (в исполнении ВИА AC/DC). Свен молвит:
— В монастырь хочу. Ходота, монастыри…. они же круглосуточные?
Мы с Сапогом переглянулись. «А дедушка то совсем плох!» — прочел я в Сапоговском взгляде.
Свен тоже это заметил и тыкнул разъясняющим жестом в сторону дорожного указателя.
Надпись гласила: «Валдайский Иверский Богородицкий Святоозерский мужской монастырь».
Такой тяги к Богу я у Свена никогда не видел. Поэтому было решено пойти навстречу его душевному порыву.
Монастырь нас встретил добротной подсветкой, холодным ветром и испуганным охранником (Свен пытался поделиться с ним своими впечатлениями). Больше запомнился пейзаж на подъезде к монастырю.
Ночь, огромные черные ели…. и Валдай! Мы молча стояли на берегу и наслаждались этой красотой.
«Сейчас бы песню какую-нибудь про эту красоту. Чтоб в ней и про ночь, и про бескрайнюю водную гладь», — расчувствовался Сапог.
Про озера мы песни не вспомнили и спели что-то зауныло-каторжанское. После этого исполнения Свен предложил создать группу и назвать её «Русь кандальная».
Дорога от Валдая до Любытина позабавила названиями населённых пунктов. Мне запомнились деревни «Острые клетки» и «Немчура».
Любытино. Около 05:30.
А теперь передадим слово Сапогу со Свеном, но сначала покажем потрясающе красивые развалины бывшего льнозавода около музея.
И вот, мы в Любытино. Всегда интересно посмотреть, как делают другие!
Нас встречает чрезвычайно активная Нина Александровна и, посетовав на то, что мы поспали в машине, а не постучались, а также взяв с нас 130 рублей за вход на троих с фотосъемкой, ведет нас к постройкам.
Срубы изготовлены на довольно высоком уровне. Конечно, с применением бензоинструмента, но так, что в глаза это не бросается. Если присматриваться, то можно заметить некоторые следы от бензопилы, но простой посетитель внимания на эти огрехи не обратит.
Срубы сложены «в обло», то есть чашки и пазы (долы) расположены в верхней части бревна. Подобный способ рубки является основным для средневековья, о чём мы знаем из археологии. Например, вот фото небольшого сруба-колодца, части канализационной системы из новгородского музея, на XIV век.
Этот колодец, кстати, также занимателен способом отметок на бревнах.
Современные срубные строения, в отличие от средневековых, рубят преимущественно «в охлоп». То есть чашка и дол выбираются в нижней части бревна. Такой способ не позволяет влаге скапливаться между брёвнами в вырубках, что существенно увеличивает срок эксплуатации домов. Например, вот этнография из музея в Витославлицах.
Впрочем, в этнографических строениях встречается и смешанная техника. Тут мы снова поглядим дом из Витославлиц.
Срок службы средневековых новгородских срубных домов составлял около 30 лет. Вероятно, этого вполне хватало, так как технология рубки «в обло» просуществовала довольно долго.
В качестве примера, Рябинин говорит о большом доме, найденном, правда, в Ладоге:
«Тщательность исполнения внешнего объема здания и интерьера, продолжительность его использования — на протяжении около 30 лет (894 — конец 920х)».
Вернёмся к Любытино…
Экспозиция музея представлена несколькими жилыми домами и сопутствующими им хозяйственными постройками.
Крыши на домах, самцовые, на слегах, с курицами.
Курицей называется ствол дерева с частью корневища. Материал расходный, мы у себя их тоже часто используем, например, вот наш шестистенный сруб.
Кровли в любытинском музее набраны струганой доской, поверх которой уложена земля. Потолка нет — он и не нужен. Потолком служит сама крыша. В подобном устройстве крыши земля служит теплоизолятором. Из-под земли повсеместно выглядывает береста. Береста использовалась как гидроизолятор: она не пропускает влагу и предотвращает протекание кровли. Фактически, это древний аналог руберойда. Кстати, его мы тоже заметили, застенчиво выглядывающим из-под кровли одной из хозяйственных построек. В наше время законно найти или купить достаточное количество бересты подходящего качества — очень сложно, мы не раз с этим сталкивались.
С точки зрения археологии, доподлинно восстановить облик крыши, к сожалению, невозможно. Мы знаем о использовании бересты. Например, тот же Рябинин пишет:
«Несомненный интерес представляет зафиксированное у северной стенки раскопа скопление крупных лент обгоревшей бересты длиной до 2,5 м и шириной до 0,7 м, встреченных вместе с лежащими в беспорядке жердями. Это остатки гидроизоляционного покрытия и конструктивных элементов крыши…» (Рябинин Е. А. Новые данные о «больших домах» Старой Ладоги)
Мы знаем об использовании земли на крыше в качестве утеплителя — это очень архаичная традиция, пришедшая от землянок.
Использование тёса под вопросом, поскольку производство доски раннесредневековыми технологиями очень трудозатратно: в то время доски производились путем колки бревна и последующей обработкой. Поэтому можно предположить, что использовался бревенчатый накат с гидроизоляцией берестой или вообще глиняным замком. Об этом методе мы знаем из этнографии. Пример — потолок большого пятистенка из Витославлиц.
Вход в дома закрывают двери на «пятах» (деревянных петлях), набранные из толстых досок на шип. Открываются внутрь. Дороговизна металла в Средневековье не позволяла изготавливать петли из железа, поэтому подобная конструкция была отличным выходом.
Двери низкие, порядка 80 сантиметров в высоту, и для раннего Средневековья это правильно, при этом для данного периода они слишком широкие. Подобные двери были найдены при раскопках археологического памятника Берестье в Брестской области в Белоруссии. Обратимся к источнику:
«Всего было обнаружено 35 построек с сохранившимися дверными проёмами (4 на полную высоту проёма и 31 на частичную высоту). Ширина проёма 63-89 см, средняя высота проёма около 105 см. Также в Берестье было найдено 28 дверей, большинство из них высотой 73-78 см, несколько дверей достигали в высоту 108-112 см и только два дверных полотна были высотой 127-141 см. Двери были либо сшитые шипом из двух-трёх досок, либо в виде одной широкой толстой доски» (Новожеев Р. В. Древнерусская сельская усадьба, материал для реконструкции).
В качестве иллюстрации подойдет и фото из Витославлиц.
Читать вторую часть здесь.